С млекопитающими вроде бы все ясно: у них психика есть. Ну а рыбы? Думаю, что большинство наверняка откажет им в столь смелом допущении...
Ещё совсем недавно никто из биологов не сомневался, что сознание и интеллект присущи только человеку. У представителей животного мира могут быть лишь рефлексы, условные и безусловные, которые и определяют их поведение. Однако в результате наблюдений за животными в естественных условиях накапливается все больше фактов, никак не укладывающихся в столь упрощенную схему.
С млекопитающими вроде бы все ясно: у них психика есть. Ну а рыбы? Думаю, что большинство наверняка откажет им в столь смелом допущении. Между тем то, о чем рассказывают опытные морские биологи, заставляет задуматься...
...Умение видеть необычное в привычном дано не каждому. Но Томас Суини был наделен им с избытком.
Очередные каникулы биолог решил посвятить изучению окраски креветок. Самый яркий наряд, считал Суини, носят представители наиболее агрессивных видов. Ну а те, что уступают в силе, соответственно и окрашены поскромнее. Исходя из этого принципа, он намеревался составить своего рода "табель о рангах" для креветочного царства.
Однако, едва начав заполнение своей многоклеточной таблицы, биолог оказался свидетелем любопытнейшей сценки, которая заставила его забыть о креветках. На выступе подводной скалы, расслабившись от удовольствия, лежала большая мурена, в которую, словно массируя, тыкалась мордой маленькая рыбка губан. Хищнице, известной своей свирепостью, ничего не стоило бы слопать неосторожную малютку, но она и не думала делать этого. И что самое поразительное, бурое тело мурены было усеяно темными пятнами. Присмотревшись, Суини увидел, как губан мордой как бы стирает их: он поедал покрывавших кожу паразитов!
Губан чистит мурену! С таким проявлением симбиоза Томасу Суини сталкиваться еще не приходилось.
Отчет любознательного биолога, разосланный в добрую дюжину адресов, был исчерпывающим.
"Коралловые рифы Теавануи на Гаваях с эстетической точки зрения способны удовлетворить самый изысканный вкус. Причудливые башни, зубчатые стены с окнами-бойницами, просторные залы, окруженные колоннами. Так выглядят подводные амбулатории, в которых ведут прием доктора - губаны. Работают они обычно парами и держатся одного определенного места, чаще всего большого ветвистого коралла, в который могут свободно заходить даже крупные рыбы. Кстати, последние приплывают к "врачам" в одиночку.
Мне не раз случалось видеть, как в зал-приемную величаво вплывал огромный гоупер и, едва заметив ярко - синих губанов, замирал на месте. Доктора не заставляли себя ждать и сразу приступали к гигиенической процедуре. Начинали они с глаз, пристроившись по одному с каждой стороны, затем переходили к жаберным щелям, безбоязненно заглядывали в страшную пасть, в которой мог свободно уместиться целый десяток маленьких медиков. Но не было случая, чтобы пациент повел себя непорядочно и проглотил целителя.
Такое неукоснительное соблюдение правил свойственно всем без исключения рыбам, приплывающим в подводные амбулатории. Среди них были и мурены, и каменные окуни, и рыбы-бабочки, и пеламиды, и многие другие. Интересно, что пациенты вполне осознанно старались облегчить работу врачам. Например, морские ерши расслабляли спинные плавники, когда губаны начинали чистку, хотя ожидающие очереди держали их плотно сжатыми. В амбулаториях царит образцовый порядок: даже если туда "входила" целая стая рыб, каждая спокойно оставалась на месте, ожидая, когда губаны обслужат ее. Эти маленькие врачи "в синих халатах" работали на диво быстро: я подсчитал, что в одной амбулатории за шесть часов побывало 300 пациентов, среди которых были и глубоководные рыбы, обычно не появляющиеся возле коралловых рифов на мелководье. Отсюда можно сделать вывод, что всем, живущим в определенном районе, хорошо известно, где они могут получить необходимую медицинскую помощь".
А вот что пишет о поведении рыб фотограф-маринист Валери Тэйлор, которая больше двадцати лет вместе со своим мужем Роном раскрывала перед читателями и кинозрителями чудеса подводного мира. "Существует множество легенд о свирепости мурен. В действительности же мурены абсолютно беззлобные существа. Мне они не просто нравятся. Я полюбила их. Мурены - яркие индивидуальности и, когда привыкнут к вам, ведут себя просто изумительно, - пишет аквалангистка. Среди мурен у меня были два - не побоюсь сказать - деликатнейших друга - Гарии и Клык, с которыми я познакомилась в 1971 году во время съемок телефильма "Большой Барьерный риф" возле острова Херон. Так уж получилось, что их дом оказался в центре съемочной площадки, где постоянно горели подводные прожектора, стрекотали кинокамеры, сновали ныряльщики-актеры. Сначала мы начали прикармливать этих мурен, а потом близко познакомились.
Одно из страшилищ назвали Гарри в честь нашего давнего приятеля, не отличавшегося приятной наружностью. Второе получило прозвище Клык из-за единственного зуба, торчавшего в деформированной челюсти, видимо следствие знакомства с рыболовным крючком.
С течением времени я так сдружилась с муренами, что совершенно перестала опасаться их. Они проявляли величайшую осторожность в играх с "космическим пришельцем", каким я была для них. Гарри, например, мог взять в пасть мою руку и не оставить даже следов своих острых зубов. Однажды я вытащила его из подводной "берлоги", всплыла на 40 футов к поверхности и подняла над водой, чтобы показать сидевшим в лодке ребятам, какой послушной может быть мурена. Думаю, Гарри был не в восторге от такого испытания, но перенес его и даже не пробовал вырваться. Вообще, когда я плавала с этим «кровожадным дьяволом», каким считается мурена, он приспособился использовать мое тело как персональное убежище: прятал голову под мышку, а сам прижимался ко мне".
Трудно объяснить подобное поведение рыб по отношению к человеку одними лишь рефлексами. Взять хотя бы "морских дьяволов", гигантских мант, достигающих в размахе плавников 20 футов и весящих больше тонны. Существует много легенд об их "смертельных ласках", о том, что они губят неосмотрительных пловцов, утаскивая на дно и расплющивая их там свой тяжестью.
Однако опыт Валери Тэйлор свидетельствует об обратном:
"За многие часы, проведенные под водой, я убедилась, что манты не только никогда не нападают сами, но и ведут себя чрезвычайно осторожно по отношению к ныряльщикам, словно понимая, как хрупки мы по сравнению с ними. Даже если вы стремительно пикируете на этих гигантов, они всегда успевают отвернуть в сторону.
Нам с Роном очень нравилась гигантская манта, жившая возле одного из кораллов. Однажды, когда кончилась пленка, а воздух в акваланге еще оставался, я осторожно подплыла к ней и стала почесывать ей живот. Рыба пребывала в таком блаженстве, что даже перестала шевелить плавниками, и мы медленно опускались на дно. Признаться, когда я увидела, что девятифутовая громадина накрывает меня, то пережила несколько неприятных минут. К счастью, манта оказалась на высоте - в считанных дюймах от дна она остановилась и позволила мне выбраться на волю".
Конечно, приведенные примеры не могут служить бесспорным доказательством наличия у рыб интеллекта, но как тогда назвать то, что у них есть?
