— У всех нас своя дорога, и каждый участок пути мы проходим именно в то время, когда готовы его пройти.
«Ну что же? Вполне», — сказал Иван Сергеевич, оглядывая себя в зеркало. Он вышел из дома, как обычно, в половине восьмого утра.
Его иномарка стояла у подъезда. Ветер кружит снег, метель — редкая гостья нынешней зимы — усиливается.
Он трогается в путь, на работу. Как всегда проезжая мимо церкви, стоявшей справа от дороги, Иван Сергеевич перекрестился.
«Опять, наверное, кто-нибудь спал ночью на дежурстве. Через полчаса приеду, я им покажу!» — с раздражением вспомнил Иван Сергеевич своих подчиненных.
Но вскоре он вынужден притормозить, а затем и остановиться. Впереди стоит вереница машин, это значит, что где-то там, за горизонтом авто, произошла авария. И эта пробка может рассосаться нескоро.
После часового ожидания терпение Ивана Сергеевича на исходе. Он не любит ждать. Ему удается перестроиться в крайний левый ряд. Иван Сергеевич видит, что на встречной полосе иссяк поток машин, выскакивает на нее и, набирая скорость, пытается объехать пробку... Вдруг — оглушительный удар!
Боль захлестнула все части тела ... и легкое, свободное парение... Его трясло, словно при землетрясении. Иван Сергеевич почувствовал, что его куда-то затягивает. Сквозь мерцающие туманные блики прояснялись два приближающихся силуэта.
Прекрасные юноши с лучистыми голубыми глазами в бело-золотых ослепительных одеждах стали справа и слева от Ивана Сергеевича. Безмятежность и спокойствие разлились на душе у него. Так приятно и хорошо Иван Сергеевич давно себя не ощущал. Но недолго он блаженствовал. Подскочили еще двое в одежде грязно-серого цвета. Их холодный и бесстрастный взгляд пронизывал насквозь Ивана Сергеевича, порождая неведомый ранее животный страх.
— Он наш! Отдайте нам его! — грозно и раскатисто прогремели голоса «серых».
Разящими и уничтожающими были их обвинения. Страх сковал уста Ивана Сергеевича, а воспоминания подтверждали их правоту.
— Прелюбодей!
Перед мысленным взором Ивана Сергеевича предстали картины того, как он неоднократно утешал жен бывших коллег, не понятых своими мужьями.
— Не почитаешь родителей!
Да, давно он не был на родине, у отца с матерью. «Далеко, да и что там делать?» — так думал Иван Сергеевич многие годы.
— Пьяница!
Нет, на работе он не пил, никогда! А вот в выходные дни — тут уж Иван Сергеевич позволял себе расслабиться...
— Всё всегда осуждающий!
Покритиковать он любил, что называется хлебом не корми. Особенно доставалось его подчиненным.
Ивану Сергеевичу становилось все страшнее. К страху примешивалось унизительное раболепие. Он сам не понимал, почему так происходило, но ему хотелось броситься перед «серыми» на колени, пасть ниц, ползать перед ними и выпрашивать снисхождение. Иван Сергеевич, преодолевая страх, сковывающий его, стал пытаться анализировать слова «серых», и, к своему удивлению, понял, что из сказанного ими далеко не все он делал, но кое о чем даже и не мог помыслить! «Серые» его обвиняют или искушают? Нагоняя страх, заставляют признаться в несовершенных грехах?!
С бесконечной мольбой и душевной болью обратил свой взор Иван Сергеевич на светлые и чистые лики юношей, встретивших его первыми.
— Он не ваш! — спокойно, но уверенно произнесли сияющие юноши. — Его последний час еще не пришел! Он продолжит свой жизненный путь!
Иван Сергеевич открыл глаза: перед ним было множество переплетенных ветвей, уходящих ввысь. Постепенно среди общего шума, гулко звучащего в ушах и голове, стали проясняться отдельные фразы.
— Жив! Он жив! Глаза открыл!
Иван Сергеевич наконец-то четко увидел лица, его окружавшие.
— Где я? — пролепетал он.
— Тебя так шандарахнуло грузовиком, что ты улетел в лесок, что вдоль дороги растет. Не волнуйся, «скорую» уже вызвали, — незнакомый мужчина показал на свой сотовый телефон. — Скоро приедут.
— Какой грузовик? — искренне удивился Иван Сергеевич.
— Какой? КрАЗ! Ты прямо из пробки рванул на встречную полосу и помчался ему в лоб!
— Не видел я грузовика.
— Как не видел?
— Так, не видел. А зачем бы я тогда поехал ему навстречу?
— А кто тебя знает?
Иван Сергеевич подъезжает к автомобильной стоянке. Мартовское солнце тонет в его густой седине.
— Доброе утро! Как отдежурили? — обращается он к своим подчиненным.
Поговорив с ними, Иван Сергеевич проходит к себе в кабинет.
— Да, братцы, наш шеф после аварии другим человеком стал, видно, его сильно стукнуло по башке, — говорит один из охранников.
И глубокомысленно изрекает:
— У всех нас своя дорога, и каждый участок пути мы проходим именно в то время, когда готовы его пройти.
