В средние века они стали основным пищевым продуктом итальянцев, недаром ту эпоху и тот географический ареал историки называют «цивилизацией каштана».
Хлебное дерево.
Сравнительно недавно появилось у нас это дерево, и до чего же оно красиво весной, в майском цвету! Красивы его листья, красивы и необычны плоды. Это каштан конский обыкновенный — украшение городов. Но есть и каштан посевной, или съедобный — украшение обеденного стола. Удивительно: два растения, относящиеся к разным видам, родам и даже семействам, зовутся похоже на языке науки, а на повседневном, бытовом языке — и вовсе одинаково и даже их мифологические образы едины в своей основе...
В мифологическом сознании оба каштана выступают слитно неспроста. И тот, и другой — крупные деревья высотой до 30–35 и диаметром ствола до двух метров, в естественных условиях произрастающие в горных лиственных лесах и очень красиво цветущие. Похожи и их плоды в своих колючих зелёных оболочках- «коробочках», «ёжиках». У каштана посевного они съедобные, зато у каштана конского — целебные.
Родина каштана посевного (Castanea sativa) — Черноморское побережье Малой Азии, Кавказ, Восточное Средиземноморье. Листья у него тёмно-зелёные, продолговатые, длинные (до 25 см). Очень эффектен он в пору цветенья, в июне–июле. И всё же выращивается это дерево не в декоративных целях и даже не столько ради красивой ценной древесины, а из-за съедобных плодов.
Плоды его — орехи с деревянисто-кожистой, характерного светло-коричневого, «каштанового» цвета блестящей тонкой оболочкой созревают в течение октября–ноября. Тогда растрескивается, раскрывается на четыре створки их колючая зелёная скорлупа, и они выпадают из неё наземь. Это напоминает не то беспорядочную ружейную пальбу, не то салют — недаром английское честнат значит и «каштан», и «пуля», а итальянское кастаньуола — и «каштан», и «петарда».
Плоды эти очень вкусны. Их едят в сыром виде только что сорванными с дерева, жарят, пекут, варят, сушат, перемалывают в муку. Они очень сытны и питательны, содержат много крахмала, углеводов, азотистых веществ, жиров и витаминов, и в областях естественного произрастания к ним относятся как к картошке или хлебу.
Луна, упавшая с неба.
Каштан посевной — давний спутник человечества. Его использовали в пищу ещё палеолитические охотники эпохи последнего межледниковья. Окультуривать его начали раньше, чем зерновые злаки, 12 000 лет назад в Прилонтийских лесах Анатолии — местах естественного произрастания каштана посевного. Леса эти населяли племена, называемые касками (кашками) по имени бога Луны Каску (Кашку), которому они поклонялись. Этому же богу поклонялись и другие аборигенные хаттские племена Малой Азии. И каштан посевной на языке их восточных соседей хайя, предков армян, звался по имени этого народа и этого бога, которому был посвящён (др.-арм. Каск — «плод каштана», каскени — «каштановое дерево»).
Бог каштана, лунный Кашку, стал у хаттов умирающим и воскресающим богом плодородия, поскольку, как отмечает В.В. Иванов, «в Евразии древним символом бога Луны был бык», в верованиях многих народов образ «плодородия, изобилия, благоденствия». В мифе хаттов «падение с неба» Кашку символизировало осеннюю «смерть» растительности, а «возвращение» на небо — её весеннее «воскрешение».
Дар Цереры.
С
древнейших времён каштаны входили в рацион питания греков, но культура их разведения и лучшие сорта пришли к эллинам из Малой Азии. Особенно славилось своими каштанами Лидийское царство и его столица Сарды, «поэтому греки называют их сардскими желудями», — свидетельствует древнеримский естествоиспытатель Плиний. Античная и византийская наука считала каштаны желудями сродни дубовым. «Они соответствуют роду желудей», — писал Плиний. (Очевидно, и на Руси встарь, согласно В.И.Далю, каштан был известен как «дерево желудник».)
Грекам ведомо было и армянское имя каштана каск, каскени, в греческом языке преобразовавшееся в кастанеа, кастанон. Со временем собственные центры экспортного выращивания каштана появляются в Греции, её черноморских и средиземноморских колониях: Кастана в Фессалии, Кастанеа в Понте, Катана в Южной Италии.
Впрочем, насельники древней Италии были к тому времени уже хорошо знакомы с полезными свойствами собственного дикорастущего каштана. Пустые скорлупки его находят при раскопках италийских поселений бронзового века (II тыс. до н.э.); по утверждению античных авторов, каштаны наряду с желудями составляли пищу первых людей, первых насельников Италии.
Плиний писал о каштане как о дереве, посвящённом богам (Dios). Из каштановой муки древние италийцы готовили обрядовый хлеб, связанный с культом их богини земного плодородия Цереры.
В античную эпоху римляне обычно называли каштан заимствованным из греческого словом кастанеа, но иногда и древним, исконным эскулус (от лат. эско — «кушать, есть»; эскулента — «съестное»; эскулентус — «съедобный, годный в пищу; питательный; полный пищи»). Так же именовалось на языке древних латинян и другое дерево, — дуб, в позднейшую, классическую эпоху обычно звавшийся кверкус или илекс.
Каштанами в античном Риме питались люди скромного достатка. Поэт Марциал в стихотворном послании к другу упоминал, восхваляя неприхотливость своих застолий, «Неаполя мудрого каштаны, что на угольях медленно пекутся». Но и богатые римляне «на десерт лакомились каштанами», — пишет историк Л.Винничук. Изысканно приготовленные блюда из каштанов подавались и на императорских пирах.
Цивилизация каштана.
В средние века они стали основным пищевым продуктом итальянцев, недаром ту эпоху и тот географический ареал историки называют «цивилизацией каштана».
«Молоко, сыр и каштаны» — такой ещё в XIX веке была, по свидетельству Проспера Мериме, обычная пища корсиканских пастухов. Каштаны, отмечает историк Э.Леруа-Ладюри, «оставили свой отпечаток в сердцевине национального сознания» корсиканцев, вошли в их обрядность, поверья и фольклор. «Жители Корсики до сих пор относятся к каштанам с особой любовью, — пишет ботаник Т.Мошна, — и в Великий четверг Страстной недели освящают их в церкви, веря, что это помогает уберечься от болезней и всяких напастей. Перед свадьбой корсиканская невеста готовит вместе с родственницами 22 блюда из каштанов и каштановой муки».
Жареные каштаны стали одним из национальных символов Франции, узнаваемых бытовых черт Парижа. В средние века, как и в наши дни, жаровни с каштанами дымились в Париже чуть ли не на каждом углу.
У британского простонародья жареные каштаны были популярны, как у русских семечки. «Со шкипершей сидела. У той каштанов полон был подол. Сама знай, щёлк себе да щёлк!» — рассказывает товаркам героиня шекспировского «Макбета» (1606).
Дерево праздничных веселий.
Каштан был непременным участником осенних праздников урожая. Были и осенние праздники, специально посвящённые ему: октябрьский «Праздник Каштана» во Франции; традиционная декабрьская ярмарка «А Кастана» на Корсике; старинная народная игра, которая проводится ежегодно в октябре в Англии: задача её участников — разбить своим конкером (каштаном, нанизанным на нить) конкер противника. Победителя увенчивают короной из каштанов и усаживают на каштановый трон.
Каштаны на осенних праздниках урожая символизируют счастье, богатство и достаток. Оттого известная итальянцам, французам, русским поговорка — таскать для кого-то каштаны из огня — значит «чужими руками жар (богатство) загребать». Само слово каштан русские крестьяне, по свидетельству В.И. Даля, считали производным от кошт — «деньги, иждивение, содержание»; каштаном, коштаном, коштанником в деревнях называли кулака-мироеда.
Праздники урожая традиционно сопровождались музыкой, песнями и плясками. Не случайно, поэтому кастаньетами (исп. «маленькие каштаны») был назван популярный в Испании и Италии народный музыкальный инструмент, напоминающий плоды этого дерева: кастаньеты состоят из двух пар деревянных пластинок в форме створок каштановой скорлупы. «Сухое, задорное пощёлкиванье кастаньет сопровождало темпераментные испанские танцы: болеро, сегидилью, фанданго, — рассказывает музыковед И.А. Барсова. — В сцене в кабачке Лилас Пастья в опере Жоржа Бизе «Кармен» именно под звуки кастаньет Карменсита напевает свою сегидилью».
Каштан присутствует и в обрядности христианских праздников, приходящихся на сезон поздней осени, предзимья и начала зимы.
В Тоскане жареные каштаны — непременное блюдо на праздничном столе в день святых Симона и Иуды (28 октября), в Пьемонте — в канун дня Всех Святых (31 октября). Во Франции, в провинции Пуату в канун дня Всех Святых принято было разжигать костры на полях. В золе костра жарили каштаны и лакомились ими. В Каталонии в день Всех Святых (1 ноября) дети утром обегали дома своих родственников и знакомых, прося подаяние — каштаны и фрукты, которое складывали в корзины, а вечером все вместе ели.
В Охриде (Македония) по улицам городов и селений в Рождественский сочельник ходили, распевая колядки, дети не старше 12 лет. В каждом доме им давали орехи и каштаны. В состав праздничных блюд рождественской трапезы в Испании, отмечает этнограф С.А. Токарев, обязательно включались «варёные и жареные каштаны — древние кушанья, ныне в будничной жизни не употребляемые». Во Франции главное украшение праздничного рождественского стола — традиционная индейка с каштанами.
Но пора нам познакомиться со вторым героем нашего повествования. Хронологически его история продолжает историю его тёзки, закончившуюся где-то на рубеже Средневековья и Нового времени, точно и впрямь рассказ наш — не о двух разных, а об одном и том же дереве.
Фракийский всадник.
Конский каштан обыкновенный (Aesculus hippocastanum) в диком виде растёт в горных лиственных лесах на севере Балкан, в Македонии, на родине Александра Великого.
Там, на своей далёкой горной родине, конский каштан был священным деревом Героса — таинственного Фракийского всадника, чьи изображения археологи находят высеченными на скалах, изваянными на стелах, отчеканенными на монетах фракийцев — исчезнувшего народа, отголоски культурных традиций и религиозных верований которого сохранились в культурах греков Фессалии и Македонии и южных славян. Иногда перед Геросом изображали его священное дерево, или его алтарь, или кабана, которого преследует этот божественный охотник. А балканские славяне веками чтят конские каштаны как священные деревья селений.
В плодах конского каштана, внешне похожих на плоды каштана посевного, много крахмала, это ценный корм для лошадей. Они целебны и находят применение в народной медицине. В Германии носят их в кармане для защиты от болезней; в Англии считают это средство действенным только в том случае, если плод вам подарили или одолжили. Но не в этом главная ценность и главная магия этого дерева.
Листовая пластина конского каштана состоит из пяти–семи длинных и узких листиков. Красота этих веерообразно расходящихся листьев воспета поэтами. «На старых каштанах сияют листы, как строй геральдических лилий», — писал М.А.Волошин.
В мае–июне на фоне тёмной листвы красиво выделяются нарядные белые с розовым оттенком узкопирамидальные соцветия-метёлки конского каштана. Под тяжёлыми гроздьями прогибаются ветки.
В XVII веке конский каштан появляется как экзотическое заморское растение в дворцовых и усадебных парках Европы. В XIX веке его начинают высаживать на улицах, бульварах, в городских парках, так что в наши дни, как отметил историк М.М. Вострышев, «это дерево Средней Европы», дерево европейских городов.
Неувядаемый цвет.
Конский каштан морозостоек. Он успешно прижился в нашей стране, растёт и в Москве, и в Петербурге. А уж в южных городах, он — одно из самых популярных декоративных деревьев.
Кто не помнит песню об Одессе на слова Бориса Агатова: «Синеет море за бульваром, каштан над городом цветет»...
В Киев конские каштаны привезли в 1825 году с Балкан и посадили в Киево-Печерской Лавре. Горожане брали веточки, сажали во дворах. Так что теперь, пишет киевский краевед, «ежели вы соберётесь в Киев, лучшего времени, чем середина мая, для этой поездки не найти». Каштаны! На каждой улице, в каждом дворе, везде, водопадом цветут эти деревья, ставшие не просто украшением — гербовым знаком города.
По сохранившимся описаниям, с XV века в гербе Киева был лук с двумя стрелами, в 1782–1919 годах — Архангел Михаил. В 1969 году исполком Киевского горсовета утвердил новую официальную эмблему города: серебряный лук с золотой ветвью каштана. Причина тому —огромная распространённость этого дерева в украинской столице. «Сейчас у города два герба: большой — с изображением Архангела Михаила и малый — с листом и цветком каштана, — пишет киевский краевед. — Часто используется именно малый. Конус соцветия и пятипалый лист под ним можно увидеть в эмблемах фирм и магазинов, на коробках конфет и тортов».
При этом замечено, что — вот уж воистину Промышлением Божиим! — серебряный лук и золотая каштановая ветвь, пересекаясь, образуют в киевском гербе восьмиконечную звезду, в христианском искусстве — символ Богоматери. А именно Ей — небесной покровительнице Киева — были посвящены главный храм Киево-Печерской Лавры Успенский собор и старейшие, особо чтимые городские храмы.
«Пречистая Дева искони утвердила дом Свой на горах Киевских, — писал А.Н. Муравьёв в «Путешествии по святым местам русским» (1846). — Ея честному собору, по рождестве Бога Спаса, праздновала древнейшая Десятинная церковь, а в Святой Софии величается самое рождество Пречистой Матери; наконец, и в лавре Печерской, с великою радостию духовною, чествуется день Ея успения».
