Некоторые историки пишут, что Жуков достигал своих выдающихся побед ценой невероятного кровопролития... Правда ли это?
Некоторые историки пишут, что Жуков достигал своих выдающихся побед ценой невероятного кровопролития... Правда ли это?
Когда-то в начале своей карьеры Георгий Константинович Жуков служил комполка в дивизии Рокоссовского, и тот, как командир, давая своему подчинённому аттестацию, указал как на один из серьёзных недостатков Жукова на его в непомерно грубое отношение к подчинённым. После победы под Сталинградом Жуков, уже начальник Рокоссовского, напомнил ему о давней аттестации. Но Константин Константинович не смутился:
— А разве я не прав? — спросил он. — Ты такой и есть.
— Верно, — подумав, сказал Жуков. — Прав.
Эта мало извинительная грубость сослужила маршалу плохую службу. Ведь она породила неверное, но правдоподобное представление о нём как о безжалостном военачальнике, пренебрегающем солдатскими жизнями. Однажды по телевидению какой-то неопрятный иностранный историк убеждал наших зрителей, что Жуков достигал своих выдающихся побед ценой невероятного кровопролития, заваливая поля сражений трупами советских солдат.
В обоснование этого глубоко ошибочного мнения нередко приводится хрестоматийная история, когда на запрос Жукова, почему застопорилось наступление, один командарм стал объяснять, что в рядах обороняющегося противника много противотанковых фаустпатронов. «О фаустпатронах будешь рассказывать внукам, когда выйдешь на пенсию, — резко оборвал командарма Жуков. — А сейчас — вперед! Только вперед!». Таких примеров жуковской беспощадности приводится сейчас множество. Иные коллеги маршала в годы его опалы приводили ему в пример самих себя как полководцев, берёгших солдатскую кровь.
Но старая истина, согласно которой проявление гуманности на поле боя — жестокая тактика, как нельзя более ярко подтвердилась при серьёзном анализе жуковских операций. Так, в «Военно-историческом журнале» № 1 за 1995 год кандидат военных наук В. Киселёв опубликовал поистине сенсационную статью «Почерк двух полководцев». В этом исследовании Киселёв сопоставил действия коневского 1-го Украинского фронта и жуковского 1-го Белорусского в знаменитой Висло-Одерской операции.
Оба фронта, пишет Киселёв, имели по две танковые армии почти одинакового состава и численности: под начальством Жукова действовали армии Катукова и Богданова общей численностью 1615 танков и самоходок, под начальством Конева армии Рыбалко и Лелюшенко — 1675 танков и самоходок. Не было большой разницы и в силе противостоящих вражеских войск. А результаты оказались далеко не одинаковыми, так как командующие по-разному использовали свои танковые армии.
Так, Конев, движимый желанием сберечь солдатские жизни, бросил обе танковые армии в бой в первый же день наступления, чтобы помочь частям 13-й и 52-й армий прорвать тактическую зону вражеской обороны. Жуков же возложил прорыв зоны на общевойсковые 8-ю гвардейскую и 5-ю ударную армии. Танковые же армии сохранил в резерве, намереваясь ввести их в бой на второй и третий день наступления после того, как пехота прорвёт тактическую зону. Если Конев не допускал большого отрыва танковых соединений от основных сил фронта, ограничив темп среднесуточного движения танковых соединений 20–25 километрами, то Жуков, напротив, требовал, чтобы продвигались в сутки не менее чем на 45–50 километров, не опасаясь значительного отрыва. Он лично инструктировал командиров передовых отрядов, убеждая их не бояться решительного продвижения вглубь вражеской обороны, обещая всемерную поддержку авиацией даже при отрыве на сто километров. Смелое продвижение, говорил маршал, не позволит противнику организовать сопротивление на подготовленных глубине рубежах.
Не описывая ход сражения, посмотрим лишь его финал. Через две недели после начала операции войска 1-го Белорусского фронта продвинулись на сто километров дальше, чем 1-го Украинского. Но что поразительнее всего, потери «жестокого», «безжалостного» Жукова оказались примерно в полтора раза меньше, чем у «гуманного», «пекущегося о сбережении солдатских жизней» Конева (17257 человек убитыми и 61151 ранеными против 26219 человек убитыми и 89564 ранеными). Чтобы достичь жуковских рубежей, Коневу пришлось провести дополнительную Нижне-Силезскую операцию, занявшую ещё две недели, потеряв при этом 23577 человек убитыми и 75809 ранеными. Таким образом, выход на поставленные рубежи потребовал от Конева двух операций, в которых он потерял почти в три раза (!) больше солдат чем Жуков.
С этих рубежей Георгий Константинович начал свою последнюю операцию Отечественной войны — Берлинскую, которая спустя много лет дала ему право сказать о себе:
— Горжусь, что свою столицу защитил, а вражескую взял!
