Случай этот я бы назвал не редким. Но это был все- таки особый случай.
Случай этот я бы назвал не редким. Но это был все- таки особый случай.
Николай Иванович по кличке Джога, рассказывая мне эту историю, смотрел на меня с некоторым... как бы это лучше сказать ... ну, смотрел с недоверием, видимо, сомневаясь в том, что я ему поверю.
— Когда мы после учета горалов спускались с вершины Туманной сопки, то потеряли тропу, — начал свой рассказ Николай Иванович. — Ну, понимаешь, где-то свернули не туда ... Оставил я своих товарищей на месте и пошел искать тропу. Иду и все внимание на землю. Вдруг слышу шорох сверху. Глядь!.. Прямо надо мной с березы спускается медведь. Ну, я, значит, карабин срываю и кляц затвором — осечка. Отскочить не успел и... понимаешь, я и сам не помню, когда я разрядил карабин, да и думать мне было некогда. Медведь пулей бросился на меня. Сунул я ему ствол карабина в пасть и бросился бежать. Никогда раньше от зверя не убегал, а тут... Бегу, кричу... Вижу впереди колода поперек лежит. Я, значит, перескочил ее и упал рядом. Слышу — шум, крики... Это мои товарищи на выручку прибежали.
Медведь ушел. Карабин нашли возле березы. Ложе его было искусано... Да вот посмотри, если не веришь. На ложе действительно виднелись следы клыков.
— И что он так свирепо себя повел? — продолжал Джога. — Я ведь в заповеднике лет двадцать с гаком проработал. Встречать зверей приходилось по-разному, но чтобы вот так... Не зря он бросился, не зря... Думаю, раненый он был. Медведь, он на рану крепкий. Вот и этот, видимо, был ранен, но остался живой, обозлился, как черт. Кстати, хочу сказать, что медведи очень хорошо запоминают обидчика. Но в любом случае, будучи раненым, зверь становится очень агрессивным
Между прочим, у меня тоже был подобный случай, — говорю я леснику. — Спускался я как-то по склону сопки Горал к морю, точнее, к небольшой бухточке Муленгоу. Уже перед самой бухтой вижу впереди черное пятно. Сначала подумал, что пень горелый, а потом... Вижу, этот пень идет на меня... Медведь! Точно, медведь. Ну я, признаться, не очень испугался. С медведями приходилось встречаться. Первая реакция — остановиться и присмотреться. Вижу, медведь продолжает двигаться в мою сторону. Я крикнул. Медведь пошел быстрее.
Куда прешь? — закричал я что было силы. А он прет... Худо дело. Из оружия у меня — перочинный ножичек. Короче, понял, что надо уносить ноги. Пригнулся я и шмыгнул в заросли лещины. Медведь, потеряв меня из виду, отстал.
Когда я рассказал об этой встрече егерю госпромхоза, тот только хмыкнул.
Убили мы однажды такого наглеца. Не хотели убивать. Сезон охоты еще не начался, да и у нас было другое дело. Собирая кедровые шишки, я поднялся выше и совсем потерял бдительность. Тут-то и приловил меня мишка. Сбил с ног и давай драть лапами. От его клыков я мешком закрываюсь и кричу Гришке: "Спасай!" Хорошо, что Гришка не растерялся. Схватил он карабин, который уронил при падении, и почти в упор застрелил зверя. Так вот, когда мы его разделывали, то обнаружили на печени какой-то нарост. Ковырнули ножом... Пуля! Свинцовая круглая пуля 28-го калибра. Кто-то в медведя стрелял, но или слабый заряд был, или... Ну если не веришь, спроси у Гришки, он сам эту пулю вырезал и себе ее забрал.
Да верю я, верю. Я вообще людям верю, — постарался я успокоить егеря. Правда, говорят, что охотники и рыбаки уж больно преувеличивают и приукрашивают свои рассказы, проще говоря, придумывают всякие байки, но я им верю. Верю потому, что и сам на себе испытал многое такое, что несведущему человеку может показаться выдумкой. За двадцать лет работы в заповеднике мне приходилось встречаться и с волками, и с тигром, и с рысью. А с медведями... Я изучал экологию гималайского медведя, проще сказать его жизнь, и, конечно, сам искал эти встречи. Но медведь — зверь опасный, даже очень опасный. Его поведение непредсказуемо. Расскажу такой случай. Житель поселка Преображение решил побывать на природе. Прихватив фотоаппарат, он отправился в лес. По профессии он был рыбак и с лесом знакомился от случая к случаю. На этот раз он зашел далеко в лес. Возвращаясь домой, вышел на лужайку и, увидев бабочек, стал их фотографировать. Он увлекся так, что не заметил, как на лужайку вышел медведь, но когда оглянулся, то... Сначала было желание бежать, бежать без оглядки. Ну, нет! Такой случай... Короче, парень стал фотографировать. Раз щелкнул, два... Медведь вроде стоит спокойно и даже как бы улыбается фотографу.
— Ну, ешкин корень, снимок получится экстра. Довольный собой, своей смелостью, своим проворством, парень приблизился, чтобы... Что было потом, парень плохо помнит. Было что-то страшное. Парня обнаружили дачники и доставили в больницу. Дальнейшую судьбу рыбака я не знаю, но, кажется, жив остался. Должен сказать, что гималайский, или черный, медведь в отличие от бурого изучен слабо. Есть несколько публикаций, но глубоких, многолетних исследований этого вида не производилось. Автор этой заметки, работая в заповеднике, собрал значительный материал по гималайскому медведю, но все эти материалы так и остались частично в дневниках, частично в рукописной монографии. Оформить и опубликовать ее у автора нет возможности по финансовой и технической причинам, да и наукой, между нами говоря, сегодня никто не интересуется. Между прочим, в последние десять лет численность гималайцев значительно сократилась. Высокий спрос на медвежью желчь, медвежий жир, медвежьи лапы и широкий размах браконьерства довели численность популяции гималайца до критической черты. Так что встречи с медведем стали редкостью. Ну а если встреча все-таки состоится, то мой совет: спокойно, без суеты и паники, стараясь быть мало замеченным, уйти от опасного места.
Недавно я прочитал в краевой газете сообщение о том, что на одном из таможенных пунктов были задержаны два гражданина из Китая. У них в багаже были обнаружены пупки (мускусная железа) кабарги, медвежья желчь и 62 медвежьи лапы.
Да, — подумал я, — уходят медведи наши в Китай, уходят. Не собственными ногами уходят, а по частям. Китайцы — народ пронырливый. Уничтожив у себя природные ресурсы, китайский народ тянет руки к приморским таежным ценностям. К великому сожалению, природа Приморья сегодня стала как бы ничейная: все ее грабят, растаскивают, жгут, рубят, кромсают. Чаще всего мы узнаем о масштабных грабежах по сообщению таможенной службы, но ведь это только верхушка айсберга.
