С раннего утра до заката солнца столяр Пикото не выпускал изо рта свою старую, насквозь прокуренную, пенковую трубку. Эта трубка стала единственной спутницей его жизни...
С раннего утра до заката солнца столяр Пикото не выпускал изо рта свою старую, насквозь прокуренную, пенковую трубку. Эта трубка сделалась единственной спутницей его жизни с тех пор, как превосходная женщина — г-жа Пикото — в один прекрасный день переселилась в лучший, а, может быть, и в худший из миров.
Когда жена была жива, столяр великодушно награждал её тумаками каждый раз, когда возвращался из кабачка, перехватив через край. Теперь же он ограничивался тем, что туго набивал табаком свою трубку — и, право же, так было лучше.
Но одно обстоятельство невероятно огорчало Пикото: ему приходилось уничтожать не меньше двенадцати спичек для того, чтобы раскурить трубку: как старательно ни чиркал он ими о коробок, они не зажигались.
С упорством, достойным награды, он перепробовал все сорта спичек, какие только были в продаже: обыкновенные по десять сантимов за коробок в сто штук, шведские, восковые, фосфорные и, наконец, даже серные. Увы! Они отличались лишь названиями и ценой, но не загорались все одинаково. Меньше всего приходилось мучиться с серными спичками, однако они были не по карману такому бедняку, как Пикото.
Наконец, убедившись в тщете своих стараний, столяр решил обойтись без услуг недобросовестного монополиста — казны, которая кормилась от продажи спичек. Ведь когда вы недовольны каким-нибудь поставщиком, вы просто меняете его, не правда ли? А если в окрестности нет другого более добросовестного продавца живности, то сам начинаешь выводить цыплят, не так ли? Эта нехитрая житейская мудрость натолкнула Пикото на мысль изготавливать спички самому для себя, раз продукция казённых фабрик никуда не годиться. Ну, скажите, почему бы и нет?
Тем более, что на полу валялось сколько угодно щепок после столярных работ, и Пикото не составляло никаких хлопот превратить их в тонкие палочки.
Он так и сделал. В одну из своих поездок в соседний городок он обзавелся учебником химии и пополнил свои запасы фосфором и серой. С тех пор у него не возникало никаких загвоздок с раскуриванием трубки, так как он пользовался своими спичками, которые зажигались с первого раза
* * *
Ничего не бывает тайного, что бы не стало явным. Один из соседей Пикото накрыл его в одно прекрасное утро за изготовлением спичек. Сначала он с любопытством наблюдал за процессом производства спичек, а затем поинтересовался:
— А они зажигаются с первого раза или приходится чиркать, пока не облезет головка?
— Зажигаются ли они одним пыхом? Конечно же, о чём речь!
И в доказательство своей правоты Пикото чиркнул своей спичкой о сапог. Пламя вспыхнуло мгновенно, светлое и радостное.
— Ни одна не пропадает даром, — похвалился он.
Ну, как тут было сдержаться!
Восхищенный Легюше (а так звали соседа) воскликнул:
— Ах, черт возьми! Вот здорово-то! Не чета нашему казённому товару.
— Да, старина, это не то, что спички из магазина! Иначе мне не стоило бы возиться…
Сосед Легюше немного поколебался, а затем решился обратиться к Пикото с просьбой:
— Ты славный малый, Пикото, не уступил бы ты мне несколько спичек, а то с казёнными я совсем замаялся.
— Нет уж уволь: не хочу попасть за решётку.
— За что? — удивился Легюше.
— Потому что это запрещено законом
— А кто узнает? — успокоил Пикото сосед.
Выгодное предложение Легюше, несмотря на скрытую опасность, всё-таки соблазнило Пикото: мало того, что он перестал тратиться на спички, сделка сулила какую-никакую прибыль. Чем он рискует, если продаст несколько сот штук соседу, который клятвенно заверил, что не будет болтать?
Несмотря на зарок, данный Легюше, слух о спичках, которые загораются с первого раза, распространился по округе. С наступлением ночи к домику Пикото повадились приходить неизвестные с вопросом: «Не здесь ли можно купить контрабандные спички?»
* * *
Спустя несколько месяцев добрая репутация подпольной продукции Пикото распространилась по всей округе. От покупателей не было отбоя, и Пикото совсем забросил столярные работы. Его спички с успехом конкурировали с фабричными, которые перестали покупать, что и было, замечено муниципальными властями. Найти причину оказалось проще простого, и представители властей не замедлили явиться к Пикото. Они унесли с собой не только готовую продукцию, но и конфисковали все запасы исходного материала вместе с учебником химии. Пикото они наградили протоколом, составленным по всем канонам закона, что привело Пикото к знакомству с тёмной тюремной камерой. В ней он провёл три месяца, показавшиеся ему целой вечностью.
Тюрьма не сломила и не заставила Пикото раскаяться в содеянном. Наоборот, обозлила его, и он бросил вызов государству, которое не заботится о том, чтобы на его фабриках выпускали приличные спички, да ещё преследует граждан, умеющих такие спички делать. Выйдя а свободу, он оповестил свою клиентуру, что решил продолжить своё служение обществу, несмотря на все козни государства. От заказчиков не было отбоя. За спичками, которые зажигаются с первого раза, приезжали покупатели издалека.
Теперь местному муниципалитету не надо было гадать, почему в лавках перестали покупать фабричные спички, и карающие силы нагрянули к Пикото, чтобы закон восторжествовал. Эта встреча принесла столяру бесплатное жилище и пропитание теперь уже на шесть месяцев.
Полугодовая отсидка в тюрьме не исправила Пикото, а лишь обострила его конфликт с государством: чем больше оно его преследовало, тем упорнее противостоял он закону. Как только его выпускали на свободу, он тут же нанимал работников и налаживал выпуск своих спичек в растущем количестве.
Напрасно чиновники муниципалитета радостно потирали руки, когда в очередной раз под конвоем вели Пикото в суд за получением очередного срока : «Ну, теперь жители вынуждены будут покупать наши спички!» Они глубоко заблуждались, думая так. Клиенты Пикото запасались его спичками с прицелом на весь срок его отсидки, и хотя столяр находился в тюрьме, фабричные спички по-прежнему не пользовались спросом. Так что казна снова оставалась в дураках.
Настал день, когда администрация серьёзно призадумалась над тщетой своих преследований. В конце концов, ведь он честный человек раз изготавливает хорошие спички и продаёт по божеской цене.
Так рассуждал как-то директор департамента, как вдруг его осенила блестящая мысль, для реализации которой необходим был сам Пикото. Тем временем нарушитель государственной монополии готовился к новым преследованиям закона и, наняв четырёх помощников, заканчивал заказ на сорок тысяч спичечных коробков, что обеспечило бы население округи на то время, пока он будет коротать свой очередной срок.
На сей раз директор косвенных налогов встретил Пикото с распростёртыми объятиями.
— Пикото, вы гениальный человек! — воскликнул он при встрече.
— Ну что вы, господин директор! — возразил Пикото. — Я всего лишь простой столяр.
— Нет, Пикото, не скромничайте! — настаивал чиновник. — Только вы один сумели изобрести спички, способные загораться с первого раза. Я сам убедился в том. Ну, так вот в чём дело, дорогой Пикото: представляя здесь в округе правительство Франции, я хотел бы от его имени вознаградить вас. Я предлагаю вам место в нашем департаменте, где вы сможете применить свои знания и опыт.
— Для меня это большая честь, — ответствовал Пикото. —Клянусь не пожалею сил, чтобы казённые спички…
— Вы торопитесь, мой друг. Есть одно условие, без которого мы не сможем принять вас на работу.
— Какое ещё условие? Я ведь дал слово верой и правдой…
— Значит, вы торжественно обещаете свято блюсти интересы департамента?
— Конечно же! — воскликнул Пикото.
— Так вот, — назидательно сказал директор, — обещайте добиваться того, чтобы казённые спички зажигались ещё хуже…
— Зачем? — поразился бедняга Пикото, полагая что он сходит с ума.
— Ну, не можете же вы, мой друг, работая в департаменте косвенных налогов, содействовать тому, чтобы французская казна выпускала хорошие спички и сама себя разоряла?
